Искушение ворона - Страница 38

Шнурованная поглядела на Никиту и вдруг тоже усмехнулась.

— Не пользуются спросом. Не та твердость, вы понимаете? Одинокие стюардессы предпочитают вот…

Пальчиком в фиолетовом маникюре она показала на полку с фаллосами.

На следующий день с утра он гладко выбрился, повязал свой самый любимый галстук, из тех, что еще надарила сестрица Танечка, надел строгий темно-серый костюм и отправился на Сенатскую площадь.

«Словно декабрист какой-нибудь!» — подумал Никита и усмехнулся.

Но еще шире лицо его стало расплываться в улыбке, когда, сойдя с автобуса, он представил себе, как в это самое время супервайзорша флоралайфа Илона распаковывает при всех своих коллегах коробку с подарком, которую как раз вот мальчики из службы доставки и притаранили к ним в головную контору. Вот она распаковывает, а товарки завистливо перегибаются через плечо, заглядывают в коробку, что там Илонке прислали?

А прислали ей хрен — на котором он, Никита Всеволодович Захаржевский, и видал весь ихний флоралайф вообще и Илону персонально…

Никита еще раз улыбнулся этой мысли и зашагал в сторону площади с Медным всадником. Там, в здании Сената и Синода, располагался РГИА — Российский государственный исторический архив… Там лежали документы, из которых ему предстояло теперь узнать — кто он, Никита Захаржевский? Каких он кровей? Какого он рода-племени?..

В главном корпусе Государственного архива очень интеллигентная тетенька сказала, что ему следует пройти в корпус, расположенный рядом — на набережной Красного флота, дом четыре, что в особняке Лавалля. Именно там располагается теперь читальный зал архива, где ему работники и подготовят искомые документы.

Все еще внутренне радуясь своей выдумке с прощальным презентом, Никита снова вышел на Сенатскую и направился к Неве. Завернул налево в сторону Дворца бракосочетаний… Вот и подъезд дома Лаваллей. Про него, вроде как еще и Некрасов писал, мол «львы снаружи сторожат»… Трубецкого отсюда прямо на допрос по везли, вспомнилось Никите из институтского курса. А Илонке, дуре супервайзерской, — ей вот хрена резинового нынче привезли! И Никита снова широко улыбнулся своим мыслям…

В закутке, где сидели работники архива, явно справлялся чей-то маленький сабантуй.

— Кто у вас по департаменту герольдии? — спросил было Никита.

— У нас, вообще-то, обеденный перерыв, — дуэтом ответили две некогда молодые девицы, явно замученные бытом и борьбой с безденежьем. А третья, постарше, та еще и уточнила, мол не просто обед, а праздничное чаепитие, коллегу с днем рождения поздравляют, а некоторые назойливые посетители только мешают отправлению торжества…

Никиту осенило.

Он учтиво, насколько хватило запаса политеса, извинился перед дамами, велев им оставаться на местах и никуда не уходить.

Выскочил на набережную, тормознул такси и, не скупясь, не считаясь с заряжавшим цену водителем, приказал ехать до ближайшей кондитерской. По дороге купил еще букет цветов… Большущий. Белых, желтых и голубых в хрустящем целлофане. И торт тоже купил большущий. Кремовый с розочками. Не забыл и шампанское.

Виновница торжества аж прослезилась.

— Ада. Ада меня зовут, — сказала она, протягивая руку.

— Ах, это судьба! — галантно отозвался Никита. — Ведь мою маму тоже Адой зовут…

Девушки-подружки тут сразу заулыбались и начали стрелять в Никиту глазками. В угол, на нос, на предмет…

— Откуда вы такой?

Никите налили чаю в граненый толстый стакан, какие раньше в годы его детства стояли в автоматах для газированной воды.

— А цветы замечательные, спасибо вам, — говорила Ада, подкладывая Никите торта на листочек белой писчей бумаги.

Именно Ада и оказалась той самой девушкой, что работала по делам Департамента герольдии.

— Вам нужны описи родословных по губерниям, — сказала Ада, — я знаю, как искать, вы завтра приходите, я вам все подготовлю, я даже припоминаю, мне Захаржевские несколько раз попадались, я даже, кажется, заказную опись родословной по Захаржевским видела…

— Заказную? — переспросил Никита, отхлебывая из граненого стакана.

— Видите ли, представители знатных фамилий специально заказывали Департаменту герольдии составление родословных описей, что и именовалось генеалогическими древесами, и департамент делал, а мы теперь храним…

— Значит, где то здесь есть и наше древо? — спросил Никита.

— Наверное, — ответила Ада, — надо только точно установить, к каким Захаржевским вы принадлежите.

— И это можно выяснить именно здесь, в архиве? — наивно и доверительно спрашивал Никита.

— Мы сделаем все возможное, — сказала Ада. — Завтра заходите, я уже что то для вас соберу…

Вечером звонила Илона.

— Негодяй! Тебе это так просто не пройдет! Тебя мои ребята в парадной отвалтузят, бошку тебе проломают…

И трубку бросила.

Ага! Значит, задело!..

На следующий день изыскатель генеалогического древа отправился в особняк Лавалля к двум часам. К обеду.

Перед тем как взять такси, в своем гастрономе купил большую подарочную коробку конфет фабрики «Рот-Фронт» и снова торт с меренгами и цукатами.

— Вы нас балуете и закормите так, что мы скоро талии свои потеряем, — кокетливо улыбаясь, сказала та из вчерашних девушек, что в одиночестве сидела теперь в читальном зале за конторкой администратора.

— А где Ада? — поинтересовался Никита.

— Адочка для вас, молодой человек, тонны архивных документов вчера вечером перелопатила и теперь в хранилище отбирает нужные, выписки делает, — как бы с упреком и с тайным значением сказала девушка.