Искушение ворона - Страница 18

— А кортик-то ему матросы отдали? — спросил Колин.

— Нет, не отдали, потому как, я думаю, кортик тот на дне Кольского залива покоится, Крысюк с обысками потом все матросские рундучки перетряс-перевернул.

— Жестокая месть! — согласился Колин.

Они долго и вкусно ели. Болтали о ни к чему не обязывающей чепухе. И только, когда подали десерт, Леонид коснулся главной темы. Кивнув на бутылку шампанского, торчащую под углом из ведерка со льдом на соседнем столике, он вдруг подмигнул Колину:

— Тебе это ничего не напоминает?

Фитцсиммонс включал свое воображение только в интересах дела и просто так не сажал свои творческие аккумуляторы.

— Что-то традиционно русское? Наверное, купание медведя в проруби, пока он не побелеет? Или это женщина из снега и льда? Как это по-русски?

— Снегурочка? Нет, Колин. Это как раз ваше, голливудское. Большой пароход погружается под углом в океанскую пучину. Айсберг. Обломки льда…

— «Титаник»! У тебя цепкий взгляд, Леонид. Неплохой ассоциативный ряд для рекламного ролика камероновского кинохита!

— Колин, как ты думаешь, сколько «Оскаров» возьмет Камерон со своим компьютерным пароходом?

Фитцсиммонс поморщился. Леня с деликатностью пресловутого русского медведя наступил ему на больную мозоль.

— Камерон получит «Оскара» за анимацию мертвого кораблика.

— А мы с тобой, — с блеском в глазах буквально выкрикнул Леонид, — а мы с тобой можем получить «Оскара» за живой корабль! Тебе только надо купить в России настоящий ракетный крейсер!

Фитцсиммонс мгновенно сделал собачью стойку на близкую дичь.

— Так. Говори. Я слушаю.

— Что тут говорить, Колин? Я помогу тебе с настоящим боевым кораблем. Твой фильм будет без всякой компьютерной рисованной лажи. Реальный крейсер… И мы с тобой сможем еще и заработать на перепродаже, когда ты выжмешь из крейсера все, что захочешь. Ты сможешь отбить вложенные доллары, продав его после съемок. Но для этого нам с тобой нужны деньги….

— Сколько он может стоить?

— Поверь мне, Колин, адмиралы в Мурманске стоят гораздо дешевле, чем программисты в Голливуде.

Компьютер в голове Фитцсиммонса, конечно, не такой мощный, как использованный Джеймсом Камероном для своей знаменитой эпопеи, но достаточный, чтобы просчитать возможные приходы и расходы, заработал здесь и сейчас, прямо за десертом.

— Это будет один «Оскар»…

— А что, у тебя, Леонид, есть рецепт получения нескольких «Оскаров»? — Фитцсиммонс улыбался выжидающе.

— Почему бы и нет, Колин? Как говорят у меня на родине, что тут мелочиться? Ракетный крейсер — такой прорыв, что наверняка ты получишь приз за режиссуру или за техническое исполнение… Не знаю, есть у вас такая номинация? А второй «Оскар» можно получить за лучшую женскую роль…

— Ты предлагаешь ввести в фильм роль русалки? Неужели в Мурманске есть женщины с рыбьими хвостами?

Фитцсиммонс смеялся, но ушки навострил.

— Нет, Колин. Все очень просто. Почему бы тебе не сделать из фильма мелодраму?

— Мелодраму?

— Да. Придумать какую-нибудь любовную линию. Чтобы американская средняя зрительница, глядя на аварию ракетного крейсера, плакала…

— Может быть, может быть…. Я сам об этом думал. А что если ввести любовный треугольник?.. Так. И актриса, кажется, есть подходящая. Русская. Типичная жена русского капитана! В черном мундире с золотыми погонами…

— Колин, жены морских офицеров не носят мундиров…

— Да-да. Но это не важно… Отлично! Это будет бомба.. Нет, это будет торпеда в их нарисованный «Титаник»! Как у вас, моряков, там говорят? Сушите весла, господин Камерон! Сушите весла!

— А что за русская актриса?

— Известная в России актриса! Таня Розен. Ты слышал про такую?

— Да, конечно. По моему, ты делаешь прекрасный ход! Осталось добыть деньги.

— Да! Эта идея с мелодрамой сразу же пришла мне в голову, как только я увидел ее пробы для эпизода…

Пусть Фитцсиммонс считает идею своей. Леня щедро дарил ему авторство. Идея была совсем в другом. Когда он увидел фотографии Тани, несмотря на грим и голливудский лоск, прочитал в ее глазах тоску покинутой женщины. Леня не мог обмануться! Он ведь любил Таню Ларину когда-то! А старая любовь разве умирает? Разве не горит она лучинкой до последнего дня? А может та другая жизнь, если она, конечно, существует, как раз и зажигается этой лучинкой земной любви? Как знать, Леня, как знать? Но что Тане нужна была его поддержка, это Леня Рафалович знал наверняка. Это он прочитал в ее глазах. А ведь когда он, можно сказать, соединил Татьяну с Павлом, они отказались от его помощи. Ну что ж, Таня, Леня Рафалович поможет тебе сейчас.

— А какой прекрасный сюжетный ход получается! — несло Фитцсиммонса. — Это будет…

— Осталось достать деньги, — как заклинатель, повторил Леня.

— Да-да…

Правая рука Колина судорожно похлопала по груди, потом спустилась ниже. «Ему часом не дурно?» — мелькнуло в голове Рафаловича. Но Фитцсиммонс наконец нащупал мобильник и, не тратя времени на извинения перед собеседником, набрал какой-то номер.

— Леди Морвен?.. Добрый день, дорогая леди Морвен! С вами говорит Колин Фитцсиммонс… Узнали?.. Вот я бы узнал обворожительный тембр вашего… Хорошо. Я по важному вопросу. У нас остались незаконченными некоторые общие дела с покойным лордом Морвеном… Речь идет о финансировании нашего кинематографического проекта… Вы готовы встретиться?.. Прекрасно!.. Меня вполне устроит… Всего хорошего. До встречи!

Фитцсиммонс повернулся к Лене:

— Все, Леонид. Деньги у нас будут.

Деньги будут… Я знаю, город будет! Я знаю, саду цвесть! Когда такие люди, как Рафалович, есть!